Все о ЕГЭ в школе
Первые экзамены в отечественных гимназиях вышли в 1837 году. Университеты не управлялись с потоком учеников, и Министерство всенародного просвещения утвердило «Правила проверки для желающих поступить в университеты». Экзамены принимала комиссия, которая ставила планки по пятибалльной системе. Если вас интересует ЕГЭ, обратитесь на http://5iz5.ru/kursi-ege/.
В данной системе оценивания «единица» и «двойка» имели резон. К примеру, «кол» устанавливали выпускнику, который «многого из совершенного объекта не осознает, отвечает алогично, пересказывает только вызубренное на память, кроме того со многими оплошностями и неясно».
В 1840 году 6 институтов Отечественной империи принимали произносимые экзамены:
Законопроект Всемилостивый, святую и духовную историю;
отечественную грамматику, словесность и логику;
древний, итальянский, германский, французский языки;
арифметику до конических сечений включительно;
физику;
географию и статистику;
историю.
Количество выпускников вырастало, и в 1872 году были предприняты свежие требования вводных тестов. Экзаменационная комиссия состояла из начальника гимназии, инспектора, преподавателей и представителей округа. Проверки были коммерческими и проводили проверку, имеют ли абитуриенты «достаточную степень интеллектуального формирования и зрелости, чтобы с выгодою и результатом предназначить себя будущему академическому образованию». С 72-го года выпускники гимназий сдавали:
Законопроект Всемилостивый (лишь изустно);
русский язык (лишь письменно);
итальянский и древний (изустно и письменно);
математика (изустно и письменно);
история (лишь изустно).
Комиссии гимназий проектировали поручения экзаменов и посылали в округ. Обходная комиссия предпочитала самые лучшие поручения по любой дисциплине и посылала назад. В сутки экзамена конверты раскрывали в присутствии воспитанников и экзаменаторов.
Письменный экзамен во всех гимназиях округа наступал в 1 день в 10 часов утра. Задержавшиеся не допускались. Все воспитанники рассаживались в свободном зале по одному за столом. Допускалось доставить с собой таблицу логарифмов. Предоставлялись письменные принадлежности и проштампованная бумага.
За каждыми двадцатью гимназистами наблюдал 1 созерцатель. Замеченных за списыванием прогоняли. Пересдать можно было только в следующем году. При вторичном несоблюдении требований выпускник навеки лишался права проходить вводные проверки в РФ.
Письменные проверки продолжались неделю, затем прошедшие их выпускники сдавали произносимые экзамены.
тогда ревизующие заявляли о трудностях оценивания работ. Любой преподаватель надеялся на индивидуальные ощущения, не было целых причин оценки. К примеру, в произносимом решении по истории испытуемый мог показать «ясное представление хода повальной истории, особенно же четкое и четкое познание истории греков, римлян и отечественной». Также участники комиссий осознавали, что воспитанники пишут и отвечают изустно может неприятности, что оказывает влияние на качество их решений.
Выхлопные экзамены в Русской РФ
«Положение об единственной трудовой школе Отечественной Социалистической Федеративной Русской Республики» 1918 года аннулировало все прошлые экзамены. В университеты вновь принимали без вводных тестов. Учеников было недостаточно, вследствие этого желающих принимали в институты до весны 1944 года.
По свежим требованиям половины XX столетия к экзамену не допускались «двоечники». Состав комиссии был очень похож на дооктябрьский: генеральный директор школы, работник районного отделения всенародного создания и преподаватели. Список экзаменов включал:
русский язык (письменно и изустно);
литературу (письменно и изустно);
арифметику (алгебру, геометрию, тригонометрию — письменно и изустно);
физику (изустно);
химию (изустно);
историю (СССР и свежую — (изустно);
зарубежный язык (изустно).
Бывали обстановки, когда преподаватели давали подсказку выпускникам либо поправляли ошибки подростков голубой пастой в процессе проверки. Прибавить либо понизить оценку в процессе произносимого решения было еще легче, так как ни перспектив, ни условий аудиозаписи решений тогда не было.
К экзаменам допускались даже те, кто имел сезонный «неуд» по одному из объектов. В случае краха санкционировалось придти на пересдачу.